«Культура», 13 ноября 2003.
Бендер жил, Бендер жив, Бендер будет жить!
Во Дворце молодежи нашли бриллианты мадам Петуховой.
Екатерина Кретова.

«Дамы и господа! Граждане и гражданки! Товарищи и... товарищи! Начинаем наш уникальный аукцион, на котором вы приобретете право вскрыть любой из находящихся на этой сцене двенадцати стульев и найти в одном из них настоящее бриллиантовое кольцо мадам Петуховой!»

Этот призыв обращен к зрителям, пришедшим на премьеру нового московского мюзикла «12 стульев» во Дворце молодежи. Публика охотно включается в игру, не слишком веря в подлинность обещания. Первый лот уходит за пять с половиной тысяч рублей, и его приобретатель вспарывает стул той самой опасной бритвой, которой в финале знаменитого романа Ильфа и Петрова будет перерезано горло Великого Комбинатора. Игра в «12 стульев» начинается в фюйе. Здесь можно приобрести знаменитые фуражку и кашне Остапа Ибрагимовича. Конечно же, предлагается ситечко, бессовестно прихваченное из дома мадам Грицацуевой, краска для волос «Титаник» (специально для тех, кто причисляет себя к гигантам мысли и отцам русской демократии), шахматы из Васюков. Вершина всему – ключ от квартиры, где деньги лежат: большой футляр с внушительной по размерам фомкой.

Роман, написанный в 1927 году и загадочным образом не только не запрещенный в СССР, но и постоянно переиздававшийся, всегда был страшно популярен. Его временной контекст – эпоха первых пятилеток, индустриализации и коллективизации – был вынесен за скобки и как бы не учитывался авторами. Социалистические реалии существовали отдельно, как мухи, а герой – аферист, мошенник и чуждый элемент – отдельно, как котлета. Причем безумно обаятельная и привлекательная.В конце концов Бендер приобрел статус национального героя России на все времена.

Когда продюсер мюзикла «12 стульев» Александр Цекало определялся с сюжетом, он уже имел опыт: литературную основу для своего предыдущего проекта «Норд-Ост» также выбирал он. Трудно найти что-либо более противоположное романтическому творению Вениамина Каверина с его занимательной фабулой, большим временным размахом, яркой любовной линией, чем гениальный фельетон, коим, по сути, являются «12 стульев». И прочесть его пришлось совершенно по-новому.

В мозговом штурме по кардинальной переработке первоосновы приняла участие вся креатура проекта: Александр Цекало, Тигран Кеосаян (режиссер), Александр Вулых (либреттист), Игорь Зубков (композитор). Работа над проектом шла полтора года. В итоге Зубков сделал песенный мюзикл, где один шлягер на другом и хитом погоняет. В основе стилистики – русско-советская массовая песня от Лещенко, Утесова и Дунаевского до киномузыки 50-60-х годов и современной бардовской песни. Есть даже румынское танго (на румынском языке). Весь этот пестрый, но нисколько не эклектичный замес объединен эстетикой классического бродвейского и голливудского мюзикла типа Singin' in the Rain. Остроумнейшее либретто Александра Вулыха не эксплуатирует цитаты из Ильфа и Петрова. Вулых создал оригинальный метатекст, насыщенный собственными приколами и вместе с тем апеллирующий к знанию литературного источника.

Гигантская деревянная конструкция, подвижная, меняющая форму и конфигурацию – универсальная декорация, придуманная сценографом Анатолием Исаенко. Она становится то Домом Народов, то общежитием имени монаха Бертольда Шварца, то агитационным пароходом, на котором Бендер и его мальчик демонстрируют свое мастерство живописцев. Она – выразительный памятник эстетике конструктивизма, на котором чрезвычайно удобно выстраивать пластические этюды в духе «Синей блузы». Она же – и город К, где, как известно, люди рождались, чтобы постричься и умереть и где скончалась мадам Петухова. Но с этого места прямая связь с романом становится непрочной, как перфорированная лента. Петухова в исполнении Юлии Артемовой – эффектная дама в шикарном розовом туалете с перьевыми плюмажами на голове. Ее веселые кабаретные похороны в духе мюзикла Боба Фосса All that Jazz становятся роковым пророчеством для Ипполита Матвеевича. Потом она еще раз, как призрак Графини в «Пиковой даме», появится в финале первого действия, когда концессионеры будут с позором изгнаны с аукциона.

Сам Ипполит Матвеевич – вовсе не «фельдмаршал», не старый идиот, не бывший депутат Государственной думы, у которого талант к нищенству заложен с детства, а рефлектирующий аристократ и даже патриот отечества, на долю которого, как он поет в своей арии, выпал «горький жребий». Таким его увидели авторы мюзикла, и таким его сыграл великолепный актер Игорь Балалаев. Московские театралы могли запомнить Балалаева по «Золотой маске» 1997 года. Он играл в оперетте «Белая акация» Омского музыкального театра и был номинирован на лучшую мужскую роль. Организаторы фестиваля проявили невероятное остроумие, забабахав оперетту в общей номинации с оперой. Так что Балалаеву с его Дунаевским пришлось соревноваться с Владимиром Галузиным, номинированным за заглавную роль в прокофьевском «Игроке» Мариинского театра. Уже за одно это Балалаев заслужил не то что «Маску», а «Оскара» вместе с «Грэмми». Прокофьев тогда играючи одолел Дунаевского. Но сейчас, когда зрители смогут увидеть блестящую работу Балалаева в «12 стульях», правда легкого жанра восторжествует. Особенно когда прозвучит трагическая ария Кисы о судьбе России, сравнимая по глубине, пожалуй, с монологом боярина Шакловитого из «Хованщины». С той лишь разницей, что ария Кисы все-таки больше похожа на романс.

Значительным изменениям подверглись и другие персонажи. До минимума сокращена линия отца Федора (Алексей Емцов). Он исчезает с горизонта спектакля, как только становится ясно, что судьба направила его по ложному следу. Инженер Щукин трактован как представитель технической интеллигенции в традиционно-советском понимании: он гол, весь в пене, но совершенно счастлив, у него в руках гитара, и он поет песню в стиле КСП.

Вдова Грицацуева (Виктория Пивко) юна, тонка, красива и нежна. Брошенная Бендером, она в своей романтической арии мечтает вновь найти своего принца. И хотя недоумение по поводу пропавших стула и ситечка забавны, ее все-таки жалко. Особенно в финале, когда вдова Грицацуева превращается во вдову Бендера.

Но самые кардинальные изменения по сравнению с оригиналом претерпел главный герой. В мюзикле Бендер циник, потому что слишком умный. Он знает все и никого не обманывает. Ему неинтересно шагать в ногу с прелестной социалистической массовкой, одетой художником по костюмам Валентиной Комоловой то пионерами, то ГПУшниками, то героями пятилеток и здорово танцующими степ в постановке Егора Дружинина.

Бендер в версии Зубкова-Вулыха, уж конечно, читал оба романа о своей персоне. И потому он не просто авантюрист, он – носитель истины и где-то даже мессия. Джемал Тетруашвили играет классно, несколько хуже справляясь с вокальной частью своей партии, но зато блестяще отбивая чечетку. В редакции газеты «Гудок» он рассказывает о том, что ждет страну в будущем. На пароходе беседует с Максимом Горьким о роли художника в обществе. А после потомок янычаров демонстрирует свой вариант агитационного «Сеятеля» – им оказывается «Черный квадрат», который мы (видимо, ошибочно) приписываем кисти Казимира Малевича.

В финале после бессмысленного убийства Великого Комбинатора персонажи в растерянности появляются на сцене. Они не верят, что Бендер умер. Ведь все, что он сделал, пошло людям на пользу: Грицацуева узнала настоящую любовь, в Васюках уже построен вокзал, и вскоре состоится международный шахматный турнир, тиражи «Гудка» возросли, а Воробьянинов тоскует об Остапе не меньше, чем булгаковский Понтий Пилат об Иешуа. И наступает момент всепрощения. Бендер воскресает, ибо умереть не может. В Европе тоже был такой возрождающийся герой – Тиль Уленшпигель.

Он боролся за свободу своего народа тем, что веселил его. И в этом их сходство. Финал такой истории должен быть оптимистичным, и звучит зажигательная тема «Надо сделать ход конем». Возможно, именно ей предстоит стать главным хитом «12 стульев».

Кого-то подобное «постмодернистское» прочтение знаменитого романа, возможно, будет раздражать. Но, во-первых, приоритет музыки, пения и танца в этом спектакле вряд ли оспаривается. Что касается содержания, то сегодня мы не можем ни разделить энтузиазм эпохи Дунаевского и расцвета голливудской студии Metro Goldwin Mayer, ни презирать эту эпоху. Мы фантазируем на темы того времени, слегка ностальгируя по прошлому, которое знаем только по фильмам, песням и книгам. Что пройдет, то будет мило.

А драгоценности мадам Петуховой в антракте все-таки нашли – одна из участниц аукциона, заплатив за свой лот всего 1200 рублей, извлекла из вспоротого стула мешочек с бриллиантовым кольцом. Что здесь скажешь? Конгениально!